Лика Рулла: Оптимистичная фаталистка

Кого обычно называют звучным титулом "Леди успех"? Вряд ли его носительницей может выступить юная артисточка, звезда-однодневка, поющая целлулоидные песенки. В большинстве случаев настоящие Леди - это достойные во всех отношениях, сильные, властные, эффектные женщины. Именно такая женщина Лика Рулла - одна из ярких представительниц модного жанра мюзикл. Все ее героини - безмерно обаятельны, красивы, сильны характером. И немножко стервы. Стервы, из-за которых мужчины сходят с ума и творят прекрасные безумства.

- Лика, по образованию ты драматическая актриса с большим опытом работы в репертуарном театре. И вдруг … мюзиклы. Как такое произошло?

- Склонность к мюзиклам была всегда, просто раньше мы не знали этого жанра. Желание сочетать пластику, музыку и драматическую составляющую было неосознанным. Я никогда не училась петь профессионально, все рождалось спонтанно, во многом по воле случая.

- Например?

- Был в моей жизни страшный для любого артиста период, когда я неожиданно поняла, что если сейчас уйду из театра, после семи лет активного участия в репертуарных спектаклях, если я перестану выходить на сцену, то искусство ничего не потеряет. Потому что не происходит заветной химической реакции - нет полной самореализации и внутреннего удовлетворения от того, что я делаю. Именно тогда ко мне в руки попала кассета с видео-версией мюзикла "Notre Dame de Paris". Длинными, томными зимними вечерами, раз за разом пересматривая уже выученный наизусть мюзикл, я неизменно думала - "Вот чего я хочу!".

- Но "хочу" и "могу" - это очень разные вещи!

- Есть такое определение - актриса синтетического жанра. Оно уже не новое, ему лет пять, появилось в нашей стране вместе с мюзиклами. Я на самом деле могу все. Понимаю, что звучит несколько самонадеянно, но это правда. Поэтому, когда я услышала о кастинге в труппу "Чикаго", то, не раздумывая, отправилась в Москву.

- Не страшно было все бросать?

- Очень страшно. У меня тогда вообще был сложный период в жизни. К тому моменту я уже ушла из театра, мне стало тесно и неинтересно в городе, где я жила, с людьми, которые меня окружали. Так бывает - какой-то период в жизни отрабатываешь и понимаешь, что пора идти дальше. И от тебя зависит, как это будет. Ни семья, ни дом, ни квартира, ни деньги, ни положение - ничто не удержит. И только потом, со временем, понимаешь, что это Судьба дала тебе шанс.

- Мюзикл "Чикаго" стал этим шансом?

- Я считаю, что мне очень повезло. Это из серии бродвейских историй, когда девочка приезжает из провинции и получает именно тот самый шанс, неожиданно для себя самой. На кастинг я шла примерно с таким настроением: "Кто? Пугачева и Киркоров? Ой, вот только меня они и ждут!". Как ни странно это прозвучит, но было абсолютно все равно - возьмут, не возьмут. Значит, у меня другой путь. Россия большая - где-нибудь приткнусь.

Я долго не могла поверить, что меня утвердили на роль - до самой премьеры мне казалось: что-то произойдет, и у меня отберут это счастье.

- Счастье?

- Именно так. В Москву я приехала запуганная рассказами о страшных нравах в мире шоу-бизнеса и каждую минуту ждала, что сейчас в ход пойдут зубы. Поэтому прекрасное человеческое отношение, с которым я столкнулась в нашей труппе, было ошеломляюще неожиданным.

- В "Чикаго" приходилось работать с настоящими звездами, неужели не было никакой напряженности в отношениях?

- Как это ни странно, на первых порах мне очень помог именно человек из мира шоу-бизнеса - Лолита Милявская. В каких-то очень простых, даже бытовых вопросах её советы были просто неоценимы. Она очень по-доброму отнеслась ко мне, и я считаю её своей в каком-то смысле не только подругой, но и наставницей.

Филипп Киркоров, которого сейчас очень многие воспринимают как монстра, как человека-оболочку, человека-антураж, склонного к феериям, даже эпатажу, чрезмерной помпезности и т.д. Я его знаю совсем с другой стороны! Мне было очень приятно с ним работать, и как человек он всегда себя проявлял очень достойно и красиво. В каждом есть заветная душевная струнка, которую просто нужно найти. В Филиппе я видела то самое человеческое, то самое настоящее. Чтобы ни произошло, Филиппу я могу очень многое простить.

- Ты склонна прощать людям их недостатки?

- Прощаю - да. Но не всегда могу забыть. Особенно во взаимоотношениях с противоположным полом. С точки зрения разума, я могу всё прекрасно понять, объяснить, проанализировать, разложить по полочкам. Но память эмоциональна, рациональными аргументами с ней бороться бесполезно.

- Со сцены ты производишь впечатление очень сильной и властной женщины. Это действительно так?

- Мне сложно об этом судить. Конечно же, в каждой моей героине - будь то Велма Келли из Чикаго или Леди Монтекки из Вероны - есть черты моего характера. Образ я строю "от себя". Но мои друзья были очень удивлены, обнаружив насколько естественен для меня образ леди-босс. С их точки зрения, я человек мягкий и доброжелательный.

- А как ты относишься к такой вещи как женское кокетство?

- Прекрасно. Потому что кокетство присуще женщине от природы. Каждая из нас актриса с рождения. В нас одновременно есть и стервозность, и возвышенность, и плутовство и одухотворенность. Актрисам по профессии повезло еще больше - на сцене мы можем реализовать то, что не получилось в жизни. Главное - была бы работа интересная.

- Что для тебя значит интересная работа?

- Мне хочется гармоничного сочетания вокала, драматической составляющей, интересной истории и пластики. А еще хочется динамики. Почему я до сих пор не примкнула ни к какому драматическому театру, хотя предложения были? Я не хочу идти в театр, в постоянную труппу. Я уже знаю все плюсы и минусы вот именно такого "закрытого" существования. Мне ближе антреприза, когда собирается команда, объединенная единой целью - сделать новый проект. И здесь нет места театральной зацикленности, когда от нечего делать друг в дружке начинают ковыряться.

- Но репертуарный театр - это стабильность, а в случае с мюзиклами надо постоянно держать себя в тонусе. Это же очень большой стресс!

- Этот момент меня не смущает. Конечно, я понимаю, что вообще-то уже не девочка "бегать по кастингам", но это мой выбор. Из репертуарного театра я ушла, потому что стало скучно. Надоело постоянно зависеть от кого-то: от главного режиссера, от директора, от режиссера-постановщика, который меня "не видит" в роли. Конечно же, в мюзиклах тоже присутствует момент проверки - кастинг надо проходить на общих условиях, и с режиссерами общаться тоже приходится, но в репертуарном театре это… скучно. Для меня "скучно" - очень емкое определение. Это самое страшное в жизни - скучно. Значит, себя надо чем-то занять. Срочно! Чем угодно, лишь бы не было скучно.

- А разве в мюзикловых труппах нет обычных театральных интриг?

- Я пока с этим не сталкивалась. В "Чикаго" у нас определяющим понятием было взаимное уважение, в следующем проекте - "12 Стульев" - была своя, совершенно особая и чуть более вольная атмосфера, "We Will Rock You", "Ромео и Джульетта" - это очень большие, масштабные проекты, где нам просто не до мелких театральных интриг.

- Немного отвлечемся от театра - расскажи о своем педагогическом опыте на Фабрике звезд-4.

- Я пока еще не могу сказать точно, что именно это было. Жалко, что не случилась следующая Фабрика. По разным причинам, которые сейчас не имеют значения. Для меня это был совершенно новый опыт. Опять было очень страшно - начинать вообще всегда страшно. А потом я поняла, какие эмоции и ощущения испытывают в своей работе педагоги. Почему они в большинстве своем фанаты: когда ты видишь в своих подопечных какой-то результат… когда твои слова, твои мысли произрастают и распускаются - это так приятно!

- А любимцы среди учеников были?

- Да. Хотя сама по себе Фабрика была очень сложная. Ребят выбрали очень непростых. Изначально они все воспринимали в штыки, потом была стадия активного недоверия, потом, очень постепенно, открываются и привязываются. Прохождение всех этих стадий абсолютно бесценный опыт, и для ученика, и для учителя. К тому же формат уроков не позволял полноценно раскрыться каждому. Перед нами стояла четко поставленная задача - "давать картинку". Признаться честно, мы напрочь об этом забывали - наши семинары превращались не просто в уроки сценической речи, а в попытки научиться мыслить. Мыслить самостоятельно и творчески. Мы обращали внимание на образ в целом - манера поведения, манера общения, интонации. Артист должен уметь овладеть вниманием зала, заинтересовать и увлечь зрителя. Этого невозможно достичь чем-то одним. Я не знаю, насколько они это поняли.

- Ты следишь за судьбой своих воспитанников?

- Мы встретились с ними как-то на гастролях. В другом городе, когда наши роли уже несколько поменялись. Они стали моими коллегами по цеху, мы вместе работали на одном мероприятии. Я неожиданно для себя испытала острое чувство жалости к этим детям, которые, наглотавшись звездной пыли, как-то очень быстро утратили внутреннее свечение искренности и непосредственности. Они не стали хуже. Просто стали другими.

- Что служит источником внутреннего света для тебя?

- Амбиции. В каком-то смысле ругательное слово, но очень точное. Я достаточно трезво оцениваю то, что отпущено мне природой, но хочу получить максимум отдачи от своих усилий. Амбиции дают мне силы двигаться вперед, преодолевать препятствия. Я знаю, что всему свое время, все нужно заслужить. Я - оптимистичная фаталистка.